Новосибирская ГЭС – первая гидроэлектростанция на Оби. Она входит в двадцатку крупнейших ГЭС России и дает городу 20% электроэнергии. Новосибирское водохранилище – самое крупное равнинное, искусственно созданное, водохранилище в Сибири с площадью водосбора почти 228 тысяч квадратных километров и протяженностью 200 км.
Об экономичном использовании водных ресурсов в Ново-Николаевске (так называли Новосибирск до 1925 года) задумывались еще в начале прошлого века. Однако Первая Мировая война, а затем Октябрьская революция заставили на время забыть о будущей ГЭС.
К идее строительства гидроэлектростанции вернулись в 30-е годы. Но снова не успели – началась Великая Отечественная война. В годы войны Новосибирск принял больше 50 промышленных предприятий из-за Урала — можно представить, насколько увеличилась потребность в электроэнергии, притом что мощности остались на довоенном уровне. Дефицит энергии был таким огромным, что в 1942 году горисполком запретил горожанам использовать электрические плиты и другие бытовые приборы, а норма освещения была установлена такая: лампочка 16 Вт на помещение до 15 квадратных метров. Сейчас такие слабые лампочки вряд ли кто-то будет использовать даже в кладовке. А в селах в это время об электричестве даже не мечтали. И только после ее окончания изыскательские работы возобновились, выбор наиболее благоприятного в географическом и топографическом плане створа гидроузла.
Чтобы выбрать, где разместить Новосибирскую ГЭС, специалисты изучили больше 20 километров Оби, от старого моста в черте города до села Нижние Чёмы. Было намечено одиннадцать мест возможного строительства.
Многие считали, что ГЭС должна стать достопримечательностью Новосибирска, и строить ее нужно непременно в черте города. Исследовались участки – у села Нижние Чемы и у деревни Бугры (где сейчас находится Бугринский мост)
Вариант у деревни Бугры был хорош узким руслом реки, но при этом пришлось бы затопить городские строения, промышленные предприятия, железнодорожный мост и железнодорожную линию Новосибирск-Барнаул.
Вариант у села Нижние Чемы признали более «щадящим», и строить Новосибирскую ГЭС решили в 18 км от города, затопив более 50 населённых пунктов Новосибирской области.
Четыре года с 1954 по 1958 гг шла большая работа по переносу домов и предприятий на новое место. В результате образования Новосибирского водохранилища в зону затопления вошла территория старого города Бердска и еще трех районов Новосибирской области: Ордынского, Ирменского и Новосибирского сельского. Среди этих затопленных территорий были такие селения, как Верхние Чемы, Верхняя Ельцовка, Красный Яр, Пичугово, Старый Шарап, Усть-Хмелевка, часть деревни Нижние Чемы.
Сюда приезжали со всей страны — не пугали даже 40-градусные морозы.
В апреле 1950 года на месте деревни в 132 двора, которая входила в колхоз им. Маленкова, начались первые подготовительные работы для дальнейшего сооружения «сибирского ДнепроГЭСа» проектной мощностью 400 МВт.
— Когда я приехал работать на Новосибирскую ГЭС, ее еще не было, одно название, чистое место. Там построили маленький вокзальчик, проложили железную дорогу от станции Чемской и стали завозить грузы. В начале надо было создать базу: построить жилье для строителей, автобазу, склады, железобетонный завод, лесокомбинат, — рассказывал Юрий Абраменко, работавший на строительстве инженером гидромонтажа.
Там, где должна была вырасти ГЭС, ширина реки была около 850 метров. Нужно было подготовить ложе будущего моря и построить здание станции, плотину, земляную дамбу и судоходный канал. Работа на всех площадках началась одновременно.
На стройке не использовали труд заключенных, для того времени это было уникально. Рабочие были только вольнонаемные. Чтобы выдержать бешеные темпы, стройку объявили всесоюзной, со всех концов страны сюда съехались комсомольцы, демобилизованные военные и инженеры — выпускники вузов. Трудности только подстегивали: первые работники жили в землянках, времянках и даже палатках, подселялись в дома жителей Нижних Чём, Огурцова, Верхних Чём и Тюменкина. В пиковый 1956 год здесь трудились четыре тысячи человек.
Александр Михайлов прибыл на Новосибирскую ГЭС сразу после института по распределению в 1963 году, он вспоминает: На инженерных должностях в то время в основном были выпускники Московского энергетического института, Ивановского энергетического института, Томского политехнического института. Позже стал превалировать контингент, окончивший НЭТИ. Я приехал в последней группе выпускников МЭИ. Численность персонала на ГЭС всегда была небольшая, особенно технического, подбор был сложным. Работать на ГЭС было престижно, и текучка всегда была очень небольшой.
Глыбы в пять тонн уносило, как пушинку
Строительство Новосибирской ГЭС стало настоящим вызовом для инженеров, ведь тогда еще не было опыта сооружения крупных гидроузлов в суровых климатических условиях Сибири. Но самым драматичным моментом стало перекрытие последнего прорана шириной 150 метров. Запланировали сделать это в период самой низкой воды — в начале сентября, но судоходный канал нужен был для поставок зерна с целины, поэтому перекрытие реки переносилось.
С двух берегов поставили два моста: ряжевый и наплавной, а между ними планировали отсыпать остров, установить сквозное движение и преградить путь реке. Но природа смешала планы: ветер и вода снесли понтонный мост. После аварии решили отсыпать перемычку старейшим пионерным способом с двух берегов навстречу друг другу. Этот метод впервые применялся на такой крупной реке.
— Скорость течения была огромной, и когда в воду сыпали камни весом 3–5 тонн, их тут же уносило как пушинку. Стали ломать голову, как быть. Один из строителей внес рацпредложение: скрепить по 8–10 бетонных камней стальными тросами. Тогда течению не хватало силы их снести, и только так удалось перекрыть Обь, — рассказал ветеран ГЭС, главный инженер станции Виктор Смирнов.
Очевидцы вспоминают, что температура воздуха той осенью упала до -40 °С, и было критически важно перекрыть реку максимально быстро. Перекрытие длилось 11 дней, и наконец, 5 ноября 1956 года после полуночи строители соединили берега, и река пошла через «гребенку» водосливной плотины.
Как запускали генераторы под открытым небом, чтобы дать городу энергию
Всего год потребовался энергетикам, чтобы запустить первый гидроагрегат. Это случилось 10 ноября 1957 года — дата стала днем рождения Новосибирской ГЭС.
— Энергии городу не хватало, поэтому все делали по ускоренному варианту. Станция начала работать, когда еще не было завершено здание машинного зала: первый, второй и третий агрегаты работали под шатром, чтобы не залило дождем. Был только скелет здания: кое-где стены, а крыши не было, — рассказал Алексей Бурматов, проработавший на Новосибирской ГЭС почти 40 лет от должности начальника смены до заместителя главного инженера.
За полтора года запустили все семь гидрогенераторов станции — в марте 1959 года ГЭС уже работала на полную мощность. Сложно представить, как тяжело пришлось сотрудникам, ведь нужно было одновременно достраивать гидроэлектростанцию, устранять неполадки первых очередей и выдавать электричество городу. За период временной эксплуатации станция выработала более 5 млрд кВт⋅ч электроэнергии.
— Чтобы госкомиссия приняла ГЭС, кроме станции и шлюзов должны были построить жилой фонд и всю инфраструктуру. На это ушли следующие два года. Новосибирск ГЭСстрой возводил дома не только для работников ГЭС, но и для жителей поселка. Если сначала были бараки, то потом построили добротные кирпичные двух-, трехэтажные дома с удобствами. Это улица Приморская в первую очередь. Также возвели больницу, поликлинику, завод опор и свай, бетонный завод, дороги. Клуб «Приморский» запустили чуть ли не на год раньше, чем первый агрегат, — впереди была культура, — поделился Алексей Бурматов.
12 августа 1961 года государственная комиссия приняла гидроузел в постоянную эксплуатацию. Станция заработала на полную проектную мощность, и уже в 1966 году окупились затраты на ее строительство. Общая стоимость работ по возведению гидроузла, включая строительство жилья и подготовку ложа водохранилища, составила 149,5 млн рублей в ценах 1961 года.
Море, заводы и почти две тысячи квартир: что ГЭС подарила Новосибирску
Мощность построенной ГЭС была 400 МВт, она состояла из семи агрегатов по 57 МВт. Оборудование было настолько современным, что модернизация потребовалась лишь в начале 90-х – установленные в 1957–1959 годах гидрогенераторы заменили в 1992–1998 годах.
Строительство Новосибирской ГЭС подтолкнуло развитие города и области. Параллельно шло заполнение водохранилища: в 1957 году до отметки 106 метров, в 1958 году — до отметки 110 метров, и в мае 1959 года — до проектной 113,5 метра. Объем воды составил почти 9 млрд кубометров. Так в Сибири появилось первое крупное водохранилище, которое в народе назвали Обским морем. На берегу построили санатории, пансионаты, базы и дома отдыха, оздоровительные детские лагеря.
Вспомогательные предприятия, жилье и инфраструктура, созданные для строительства гидроэлектростанции, стали основой промышленной зоны левобережной части Советского района. Это бетонные заводы, лесокомбинат, железнодорожное и автохозяйство, ремонтно-механический и кирпичный заводы.
Новосибирск ГЭСстрой передал на баланс города почти 100 тысяч квадратных метров благоустроенного жилья, 75 километров железнодорожных и 60 километров шоссейных дорог, более 120 километров ЛЭП и четыре энергетические подстанции.
Напротив здания ГЭС красуется панно «Покорителям Оби». Оно создано в 1970 году. Это памятник первым гидростроителям. Высота панно 9 метров, ширина 31,5 метра. Вниз под землей оно уходит на 6 метров. Автор – заслуженный художник РСФСР Владимир Сокол.
Раньше на этом месте была большая насыпь и на ней располагалась камнедробилка. С Буготакских сопок Новосибирской области сюда привозили камень и уже здесь дробили на щебень. Когда камнедробилку убрали, осталась бетонная стена. И Владимир Сокол предложил выложить из мозаики панно. На его создание потребовалось 1 миллион 236 тысяч разноцветных плиток.
С панно на нас смотрят люди, которые имели реальные прототипы и погибли страшной смертью. Сам художник рассказывал, что монтажник Андрей Сердюков (третий справа) погиб на разрушенной эстакаде, спасая коллег, его тело так и не было найдено. Дело было весной 1957 года, во время ледохода, когда была смонтирована временная эстакада. Льдины начали биться от опоры эстакады, и она стала разрушаться. Работы сразу прекратили, но не все услышали приказ об остановке работ. Комсомолец, молодой двадцатилетний парень Андрей Сердюков кинулся к своим товарищам, чтобы предупредить их. Коллег предупредил, а сам спастись не успел.
А водолаз Алексей Мартынов (первый справа) в одну из смен не вернулся из-под воды. Это произошло во время испытаний, начинали вводить в эксплуатацию трубы, вода была мутная. Сорвало деревянную заглушку, и водолаз попал под сильное давление воды. Спасти его не удалось.
Об остальных людях художник ничего не рассказывал, но судя по тому, что при строительстве Новосибирской ГЭС погибло 7 человек (две женщины и пятеро мужчин), можно предположить, что именно они смотрят сегодня на пешеходов и водителей с этого панно.
Костюм водолаза
В Музее Советского района представлен костюм водолаза-гидростроителя. Трехболтовый костюм общим весом около 100 кг.
Такие костюмы использовались в работе с 1957 года и до 2000 г.
Шлем весит 20-25 кг, один ботинок – 12 кг. Два груза, наспинный и нагрудный, каждый по 16 кг. Общий вес костюма – около 100 кг.
Надевали костюм на водолаза целой бригадой помощников по 3-4 человека.
История гидростроителя
- Бери читай! – надменным приказом полковник КГБ кивнул на высокую стопку папок. Владимир Сиротин присел за стол, открыл бумаги и стал читать. Его отца Василия Сиротина арестовали в 1937 году как врага народа. Согласно документам, отец был агентом японской разведки. Тут же были приложены показания трех свидетелей, которые это подтверждали. А в другой папке лежал их отказ от свидетельских показаний. Односельчане раскаивались в том, что оговорили земляка. Обличительный протокол свидетели подписали под давлением сотрудников НКВД.
От этих строк потемнело в глазах, комок подкатился к горлу, и 58-летний Владимир Сиротин заплакал… От горькой боли, обиды и безысходности. Почему все так? За что…
Володя Сиротин родился 18.02.1931 года в селе Боровлянка Тогучинского района Новосибирской области в большой крестьянской семье. У Акулины и Василия Сиротиных Володя был 11-й. Отец начальствовал на ферме, мама заведовала детскими яслями и колхозным огородом.
Начались годы сталинских репрессий, отца забрали как врага народа в 1937. Семья получила известие, что Василий скончался от инфаркта миокарда. Уже гораздо позже, в 1989 году Владимир Васильевич получил документ, в котором было написано: «Василий Сиротин расстрелян, место захоронения неизвестно».
- Вы помните отца?
- Конечно, помню… Немного… Мне 6 лет было. Помню, как он шапкой мне помахал, когда его забирали. Больше мы его никогда не видели.
И после этого начались гонения. Со всех сторон: в школе, на работе, на улице.
- Петь нельзя, плясать нельзя… Куда вам? У вас же отец враг народа! Такие слова мы слышали всюду.
Житья не давали. Три брата Константин, Николай и Виктор уехали устраиваться в Ленинград.
- Маманя у нас была настырная, - с улыбкой вспоминает Владимир Васильевич. – Конечно, душа болела обо всех, переживала, как там ребята обжились. Она в марте 1940 года съездила в Ленинград, повидала сыновей.
А потом началась война.
- Хорошо помню этот день. Мы высадили капусту и мама сказала: «Володька, запиши дату!». Я записал 21 июня 1941 года. У нас на квартире жил учитель. У него был детекторный приемник. И вот на следующий день мы услышали, что немцы напали на нас.
В 10 лет Володя уже вовсю помогал взрослым на колхозных работах. Садили, пололи, копали картошку, вязали снопы, боронили, таскали мешки. Как и везде в эти годы был голод.
- Мы каждый раз очень ждали лето. Хоть травой наедались. Медунки, саранки, полевая трава, калина, смородина. Клубнику собирали и сушили.
В 1942 году из Поволжья расселяли обрусевших немцев. Две семьи поселили в двухкомнатной избушке Сиротиных. Народу было много, учителю пришлось уйти на постой к другой семье. Так и теснились вместе. Потом мужчин отправили в шахты, а женщины с детьми стали копать землянки и уходить в заброшенные дома.
Пятеро братьев Сиротиных ушли на фронт. Воевали, после ранений трудились в тылу во благо победы.
Старший брат Гавриил работал на разных работах в Новосибирске, когда его застала война. Константина после ранения сняли с фронта и отправили в Печорский угольный бассейн на разведку угля. Борис, учитель, на фронте получил офицерское звание. Николай, военный врач, прошел 3 войны: Финскую, Русско-японскую, Великую Отечественную. 16-летний Виктор ушел ополченцем и пропал без вести. Четверо старших братьев вернулись с войны живыми.
- Виктор у нас был одаренный. Как сейчас говорят вундеркинд. Он экстерном все заканчивал. Пойдет в первый класс, его в третий переводят. Потом в пятый пошел, его в седьмой перевели. Учитель ему часто говорил: «Витя, сегодня ты ведешь урок!».
В годы войны больше всего почтальона боялись. Если кому-то приходила похоронка, плакали и горевали всем селом.
Весть о победе услышали из того же детекторного приемника, который слушал учитель.
- Я помню 9 мая 1945 года. Травка на улице была чуть зелененькая. Мы как услышали, все плакали… от радости.
В селе Боровлянка было 300 дворов. Каждая семья потеряла по одному, по два человека. Много народу не вернулось с фронта.
Постепенно жизнь налаживалась. Сестры Володи вышли замуж. Они с матерью остались вдвоем. Володя хотел пойти на курсы счетовода. Собрал все документы. А мать их спрятала и не пустила его никуда.
- Пятерых сыновей я уже проводила, а ты никуда не поедешь! – сказала, как отрезала.
Братья сочувствовали «Ну, Володька, держись теперь до армии!».
8 марта, в Международный женский день, 1951 года Владимира Сиротина призвали в армию. Попал он в город Завитинск Амурской области. Два года служил в зенитных войсках. Володя всегда выделялся грамотностью, отличной физической формой, готовностью работать по-совести. Еще в колхозе, несмотря на кровное родство с врагом народа, его ставили на ответственные работы. Вот и в армии командир роты его сразу выделил как самого способного. Его стали привлекать составлять программу обучения для всей роты. И все бы хорошо, да зловещее клеймо и тут дало о себе знать. Пришел ответ на запрос из родного села: «Сиротин – сын врага народа.»
Володю перевели в Благовещенск. Там солдат готовили к военным действиям в Корее. Вскоре личный состав части погрузили в вагоны, закрыли и повезли в неизвестном направлении.
- Двое суток нас толкали то в одну сторону, то в другую. Мы думали нас на войну везут. Вагоны забиты, не видно же ничего. Потом кто-то из солдат убрал дощечку из стены вагона, чтобы посмотреть, куда едем.
«Братцы, нас на Запад тянут!» - раздавались солдатские голоса.
Состав проехал Улан- Удэ, Иркутск, Красноярск. Остановились в закрытом городке Красноярск-26. Там Владимир Васильевич прослужил до октября 1954 года.
В это время мама Володи была у сына Николая в Волгограде. Туда-то Владимир и демобилизовался. Брат предложил устроиться в штаб военкомата, но Володя наотрез отказался: «Опять до первого запроса. Нет, хватит с меня уже!».
- И пошел я на курсы шофера. Закончил. Устроился в Коробкоскую газо-нефте разведку. Зарплата была хорошая. Так и мотался по Калмыцким степям, пока сестра в Новосибирск не позвала.
В декабре 1954-го Владимир приехал в Новосибирск.
- Я работал на строительстве Шлюза от начала до конца, - с гордостью говорит Владимир Васильевич. – Знаю, как строилось каждое сооружение, как монтировался каждый механизм. Сначала водителем был: перевозил оборудование с основной станции. Затворы тяжеленные. Представьте, одна половина ворот весит 102 тонны! В любую погоду: в грязь, дождь или снег – работа кипела. И по грязи, и на санях, и тракторами. А когда один трактор не везет, так второй подключали. Разгружали оборудование деррик-кранами. Кран был высотой 40 метров, к нему крепилась стрела длиной 60 метров, которая могла выполнять разворот почти на 360 градусов.
Владимир Васильевич закончил 8-месячные курсы, потом работал мастером. Выходной на неделе был, конечно, но не всегда. Иногда удавалось сбегать в кино.
- Шлюз был тогда как 101-й километр. Работа тяжелая. Основная рабочая сила из деревень, да из тюрем.
Бывают люди интеллигентные и достойные от природы. Владимир Васильевич из таких. С особой теплотой и уважением он отзывается о коллегах.
- Дружба у нас была исключительная. Помогали, поддерживали друг друга. А сколько на строительстве Шлюза «выросло» специалистов из простых, неграмотных, но работящих, талантливых и целеустремленных. Да, люди работали, учились и добивались высоких результатов, становились успешными руководителями. Со многими моими коллегами мы общаемся и до сих пор, перезваниваемся, изредка встречаемся. Вячеслав Кузьмич Черноголовка, наш начальник участка, хороший человек. Всю войну прошел. А начальник какой был! Золотой.
Бетонировали Шлюз по осени. Чтобы раствор схватился, его обогревали. Утепляли опилками, которых не хватало. Как-то раз Володя шел на лыжах по территории современной улицы Миргородская. Нога соскользнула, и он наступил в снег, а там - торф. Владимир предложил утеплять бетон торфом. За это рационализаторское предложение ему дали премию, на которую он купил телевизор.
- За доблестный труд всех награждали орденами и медалями. А мне не положено. Я же сын врага народа. Как-то начальник меня отвел в сторону и сказал: «Извини, не могу тебе вручить награду по известным причинам. Но за твои старания мы решили дать тебе 2-комнатную квартиру». У меня уже была семья и в тот момент это было высшей наградой: благоустроенная отдельная квартира с водой и титаном! Я был счастлив.
Позже семья Сиротиных получила квартиру на улице Молодости.
Когда строительство Шлюза закончилось, Владимира Васильевича перевелся в 43-й строительный трест. Он участвовал в возведении метеостанции, жилых домов по улицам Новоморская и Ветлужская.
В 1962 году Владимир получил среднетехническое образование – закончил строительный техникум.
Однажды к нему на участок пришел начальник строительно-монтажного управления. Посмотрел, что везде порядок. Расспросил, почему в столь поздний час на работе. Владимир тогда еще учился заочно в техникуме. Узнал про семью, про детей. А на следующий день Сиротину повысили оклад и должность, он стал прорабом.
А вот в чем он был принципиален и непреклонен, так это в борьбе за справедливость. Всю жизнь он хотел доказать, что его отец, обычный работяга, крестьянин, никогда не был врагом народа. И в 1989 году ему это удалось. Отца реабилитировали.
Так часто бывает в жизни: что-то у нас судьба отнимает, а чем-то награждает.
Достойная жизнь и большая дружная семья – это богатство. Нужно хорошенько потрудиться, чтобы этого достичь. У нашего героя все получилось. Жизнь все расставила по своим местам.
